Австрийский кризис

Иван Франко

1

Австрия переживает в настоящее время чрезвычайно сложный кризис – неизбежное последствие той системы фальши, двуличности и лицемерия, которая составляет характерный признак всей австрийской политики, по крайней мере с 1848 года. Кто хоть сколько-нибудь знаком с этой системой, извращающей все принципы и лозунги общественной жизни, деморализирующей единицы и партии и почерпающей свою силу в апатии народных масс и бездарности верховных органов, тот может удивляться разве одному: каким образом случилось, что это государство просуществовало более полустолетия относительно мирно и спокойно, почему оно давно уже не сделалось ареной внутренних кризисов. Это можно объяснить только общей политической отсталостью страны, мелочностью и узким кругозором политических партий, слабым участием народных масс в политической жизни и глубоким разобщением между отдельными провинциями, из которых каждая живет своей жизнью, мало интересуясь жизнью соседних областей и еще менее следя за ней.

Довольно сказать, что Австрия до сих пор не имеет ни одного органа печати, который бы систематически с независимой от ежедневных видов правительства точки зрения регистрировал бы и компенсировал жизнь провинций, знакомил бы с нею широкие круги читателей и старался бы изучать ее с какой-нибудь общей, государственной точки зрения. Ведь это значит, что в кругах, для которых Австрия представляет нечто большее, чем арену для личной карьеры или материал для эксплуатации и биржевых спекуляций, что в этих кругах не чувствуется надобности в такой духовной и идейной координации жизни провинций или, может быть, у них нет веры в возможность такой координации.

И это неудивительно. Политика Австрии, внутренняя и внешняя, до сих пор главным образом не национальная, не государственная, а династическая. Есть ли какая-нибудь доля правды в том пресловутом афоризме Шафарика 1848 г., что если б Австрии не было, славяне должны бы ее создать в своих собственных интересах, – я не берусь решать; история с 1848 года даже и до сих пор как-то не доказывает верности этого афоризма.

Но что самое главное, правящие круги Австрии ничем и никогда не доказали, что они понимают это высшее, историческое обоснование существования Австрии; наоборот, везде в их деятельности мы видим одно: Австрия – это вотчина династии, существует для нее, и вся ее политика должна регулироваться видами и надобностями династии. А так как эта династия до сих пор еще живет этикетом и традицией времен Карла V и Фердинандов, до сих пор вращается в атмосфере феодализма и иезуитизма, то и неудивительно, что вся политическая премудрость ее агентов и прислужников (а такими до сих пор должны были быть все ответственные и безответственные заправилы судеб Австрии) сводится к одному – поддерживать авторитет династии, вопреки всем стремлениям составных частей монархии, вопреки прогрессивному духу нового времени.

Кровавые опыты 1848 – 49, 1859 и 1866 годов показали, что грубой силой нельзя поддержать этой политики и династия должна идти на компромиссы с могущественными течениями, созданными общественным развитием XIX столетия, с такими до глубины души ненавистными ей течениями, как демократизация общества и общественных учреждений, как развитие национализма и стремление к автономии провинций и децентрализация бюрократической машины, как неудержимое стремление народных масс к просвещению, ведущее к эмансипации человеческой личности от авторитета церкви и государства. Вплоть до 1860 года Австрия сопротивлялась вторжению этих сил в пределы, ограниченные черно-желтыми столбами с твердостью, достойной разве одной Турции; даже Россия в эпоху «великих веяний» 1856 – 1860 г. сильно опередила ее на поле умственного оживления, свободной критики и общественной самодеятельности.

Когда же наконец поддерживание китайской стены сделалось решительно невозможным, австрийское правительство сделало все от него зависящее для того, чтоб каждое постепенно вводимое новое учреждение извратить, опошлить, обкарнать так, чтоб оно как можно меньше имело настоящего смысла, как можно больше было фикцией и отводом глаз. Создана была фикция равноправности народной, не гарантированная ничем, кроме теоретических решений высшего трибунала, не имеющих никакой санкции; фикция эта отменялась по мере надобности простым министерским распоряжением.

Создана была фикция парламентского представительства, основанного на привилегиях отдельных классов (феодального дворянства) в ущерб всем прочим классам населения, и на привилегиях одной национальности (немецкой) в ущерб славянских.

Создана была фикция «новой школы» с устранением женщин от среднего и высшего просвещения (в Австрии до сих пор нет ни одной правительственной женской гимназии), с наукой, регламентированной из центра во всех средних учебных заведениях и не менее строго регламентированной системой внушений и шпионств в университетах, с полной свободой только для антинаучных и антиобщественных тенденций.

Создана была фикция «свободной прессы», с налогом на каждый номер газеты и на каждую книжку календаря, с высоким цензом для редакторов, с «объективным судопроизводством», которое, не трогая автора, истребляло его сочинение, и с запретом розничной продажи и пересылки книг и газет, благополучно действующих и по настоящий день.

Создана была фикция независимого судопроизводства с целою системою секретных распоряжений и квалификационных книг, которые позволяют правительству домашними средствами покончить со всяким неудобным, то есть самостоятельным судьей. Равноправность вероисповеданий не мешает тому, что «равноправные» евреи почти не допускаются к судейской карьере и абсолютно не допущены к производству в армии, хотя военная служба и обязательна для них. Вообще австрийская армия считается до сих пор частною собственностью династии и все высшие посты в ней занимают люди, близкие к династии или снискавшие ее благосклонность, но не по заслугам в военном деле.

Неудивительно поэтому, что и австрийский парламентаризм на такой почве не мог развиваться нормально. Выборная геометрия, соответствующая политике правительства, поддерживает неравноправность наций и классов, дает перевес феодальным и клерикальным группам в ущерб представительству труда, промышленности и независимой интеллигенции. Правительство, кроме того, систематически, иногда бессознательно, и иногда вполне сознательно поддерживает национальные распри и ожесточение одних наций против других, видя в этом источник своей силы. В парламенте оно большей частью играет роль биржевого маклера, который взамен желательных ему уступок со стороны депутатов предлагает им уступки, желательные для них, разумеется, иногда в ущерб общегосударственным интересам.

Хотя правительство вследствие слабого вообще развития австрийской агрокультуры и промышленности и не располагает слишком большими «секретными» фондами для ведения систематического разврата общественного мнения, но оно располагает громадным запасом личных концессий и синекур, а главным образом разыгрывает местные интересы провинций, наций и партий, бросая как приманку небольшие клочки то одной, то другой группе, всегда стараясь не сделать ничего вполне, избегая всякой основной реформы, останавливаясь на полумерах, держась того юмористического, но верного замечания покойного графа Тааффе, что в австрийском парламенте только такая мера имеет шансы на успех, которая никого собственно не удовлетворяет.

Казалось бы, чего лучше? Австрийскому правительству оставалось только, разыгрывать на старой клавиатуре все те же самые мелодии и поддерживать на фоне общего бессилия свой собственный и династический авторитет. Еще в 80-х годах прошлого столетия правительство само, кажется, верило в возможность такого положения. Граф Тааффе, личный друг и товарищ императора, со своим обыкновенным игривым юмором пустил в парламенте знаменитую фразу, которая звучит приблизительно так: надо перебиваться изо дня в день и продолжать тянуть канитель, пока будет возможно, – характеризуя этой фразой самый существенный принцип австрийской политики.

Но действительность оказалась более серьезною, чем это думалось графу Тааффе, и события 90-х годов XIX ст., равно как и начала текущего, показали всю несостоятельность такой политики. Несмотря на сознательные усилия политиков и благодаря отчасти тому, что они делали, не сознавая последствий, в Австрии и во всех ее провинциях наростали силы и стремления, с которыми нужно было считаться, наростали элементы того, что в настоящую пору составляет сущность австрийского кризиса. К обзору этих элементов, без которого нельзя ясно понять того, что теперь делается в Австрии, мы и обратимся в следующий раз.

Примітки

Вперше надруковано в журн. «Украинский вестник», 1906 р., № 3, 4 червня, с. 175 – 178. І. Я. Франко наприкінці статті зазначив, що наступного разу зробить огляд тих елементів, які складали суть австрійської кризи. Проте ця праця так і лишилася незакінченою.

Авторська обіцянка про наступне продовження статті не здійснилася через наступ сил реакції і поразку революції 1905 – 1907 рр. у Росії, одним із наслідків чого було припинення видання журналу «Украинский вестник».

Подається за першодруком.

Шафарик Павел Йосеф (1795 – 1861) – визначний чеський і словацький учений (археолог, етнограф, мовознавець), історик літератури й поет, громадсько-політичний діяч. Був одним з ініціаторів слов’янського з’їзду 1848 р.у Празі.

Карл V (1500 – 1558) – король Іспанії (1516 – 1556) під ім’ям Карлоса І та імператор «Священної Римської імперії» (1519 – 1556) з династії Габсбургів. До держави Карла V входили території теперішньої Німеччини, Австрії, Південна Італія, Сіцілія, Сардінія, Іспанія, Нідерланди, іспанські колонії в Америці та ін.

Фердінанди – королі та імператори з династії Габсбургів Зокрема Фердінанд II (1578 – 1637), король Чехії, частини Угорщини та імператор «Священної Римської імперії», під впливом єзуїтів провадив політику католицької реакції й пригнічення слов’янських та угорського народів.

Кровавые опыты 1848 – 49, 1859 и 1866 годов… – Йдеться про піднесення у вказані роки національно-визвольного руху народів Австрійської імперії та його жорстоке придушення силами реакційно-деспотичного абсолютистського режиму.

…Россия в эпоху «великих веяний» 1856 – 1860 г. – Автор має на увазі характерне для вказаного періоду загальне піднесення в суспільно-політичному і культурному житті Росії, яке сприяло створенню революційної ситуації, що завершилась у 60-х роках буржуазними реформами.

Тааффе Едуард (1833 – 1895) – австрійський реакційний державний діяч, очолював міністерство внутрішніх справ, в 1879 – 1893 рр. був прем’єр-міністром.

Подається за виданням: Франко І.Я. Зібрання творів у 50-и томах. – К.: Наукова думка, 1986 р., т. 47, с. 355 – 358.